Брошенный меч империи: Эмба-5, Аральск-5 и Аральск-6, Байконур, пустыня Бетпак-Дала с Сары-Шаганским полигоном, Приозерск, Балхаш-9.

Брошенный меч империи, или записки потенциального шпиона

Так как казахстанские природные достопримечательности уже порядком приелись, решено было посетить достопримечательности в пунктах Эмба-5, Аральск-5 и Аральск-6, Байконур, пустыня Бетпак-Дала с Сары-Шаганским полигоном, Приозерск, Балхаш-9. Причем об этих достопримечательностях не пишут в путеводителях для туристов, да и вообще доступная информация весьма скудна, а часть ее еще и секретна. В общем, ПВО, ПРО, СПРН и биологическая тематика.

«Назарбаев – биздин елбасы» («наш лидер»)

Москва – Сызрань – Оренбург

Выехав их Москвы, стараемся следовать экспрессом, но все равно в районе Сызрани решаем поспать, тем более что нужно и заправиться, как едой, так и горючим. Из-за субботних всероссийских пробок из ценителей отдыха в сельской местности, в просторечии именуемых дачниками, прохват до Сызрани растянулся почти на 16 часов. В Сызрани и окрестностях имеется странная ситуация с ценообразованием на дизельное топливо. В продаже есть как обычная солярка, именуемая почему-то «зимней» по цене в районе 25 рублей/литр, так и «летняя» по 17 рублей/литр. Причем на некоторых колонках сразу встречаются оба сорта солярки. Рассудив, что наверняка солярка по 17 рублей – гадость, но в Казахстане может быть и хуже, рискую налить полный бак «летней» для проверки возможностей японской техники ездить на нефтяных помоях, продающихся под видом ДТ. При заливании «летней» соляры в бак стоял такой запахан, как будто рядом открыли газовый баллон, из чего было заключено, что, скорее всего, это газовый конденсат. «Паджера» нормально завелась на нем и резво поехала. И отлично ехала до самого Оренбурга. Правда при пусках двигателя первые 10 секунд из глушителя извергалась такая вонь, что становилось страшно за распылители форсунок. Проехали печально известное село Тоцкое, на полигоне возле которого тов. Жуков проводил ядерные учения. Полигон выглядит действующим, постройки свеженько покрашены в военные цвета, ровными рядами висит ни капли не рваная колючка. Видны фортификационные сооружения. Посмотрели в бинокль, прикинули, где был эпицентр взрыва, и как понесло облако. И поехали дальше. Достигли окрестностей Оренбурга. Потаращили глаза на огромные нефтегазовые заводы возле него. Решаем опять заправиться и заезжаем на колонку. Написано «Перерыв с 16-45 до 17-30» по местному времени. Едем дальше. Опять «Русс-нефть». Заруливаем. Новый прикол – «Перерыв с 17-15 до 18-00». Просто издевательство. То есть если ехать из центральной России в Оренбург и попасть в перерыв, этот перерыв так и будет вас преследовать по пути. Для того, чтоб обмануть время, решаем закусить шашлычком. Около колонки имеется кафешка, заходим, закусываем. Перерыв кончается. Подъезжаем на колонку, просим налить «до полного бака». Опять прикол – «До полного не наливаем, только фиксированную цифру». Заказываем строго по 40 литров и движемся дальше. По пути проезжаем Соль-Илецк. Работают ли сейчас в Соль-Илецке предприятия по производству соли, выяснить не удалось, но есть в этом городке действующее заведение другого плана – спецколония для пожизненно заключенных, «Черный дельфин», учреждение ЮК-25/6. И оно выпускает продукцию! Осужденные шьют обувь, солдатские ботинки и кроссовки. Обувь выпускается под лейблом «Оренбург», а на подошвы наносится фирменный знак – дельфинчик. Желающим посмотреть на это заведение, ориентир – вышка сотовой связи. Едем на погранпереход «Жайсан». Очереди нет, так как время по местному 23-00, заезжаем, оформляемся. Российские таможенники советуют задекларировать всю нестандартную электронику. Декларируем. Так как у нас помимо сотовых телефонов еще несколько радиостанций и смартфонов, декларация еле вмещает их названия. Таможенники сильно удивляются, получается, что у нас по 2-3 телефона/радиостанции на рыло. Просят показать технику, чтоб убедиться, что она б/у, и мы не собираемся открыть в Казахстане салон связи. Показываем. «Шниву» на российской таможне досматривали после «Паджеры». Увидев в нашей машине аналогичный багаж: канистры, стулья, шмотье, пограничник мрачновато пошутил: «А… Это вторая часть пропавшей экспедиции…», – и на этом собственно досмотр машины прекратился. Мы переглянулись – идея ехать дальше на минуту показалась несколько стремной. Но только на минуту – мы двинулись в сторону казахстанской таможни.

Актюбинск – Эмба – Аральск – Байконур

На всякий случай пишем в декларации казахов то же, что писали в России. Радиостанции обзываем транковыми телефонами, но казахам это не интересно, можно было и ничего не декларировать, никто все равно не читает. Так как о коррупции в Казахстане придется написать особо, здесь я лишь кратко упомяну, что содрали с нас 3 тыщи рублей, типа на сувениры, под предлогом того, что без сувениров досмотр таких странно экипированных товарищей как мы затягивается на целые сутки. Попутно оформляем казахское ОСАГО, 400 рублей на 2 недели каждая машина с двумя водителями. Выпускают. Сразу после перехода начинаются ямы и кочки. Здравствуйте, казахские дороги. Движемся на Актюбинск (Актобе). Актюбинск – большой город. В Америке, по-видимому, считают его логовом некоей военной хунты. В фильме «Самолет президента» с Харрисоном Фордом, именно из Актюбинска взлетает эскадрилья истребителей, ведомая мятежным, отмороженным и небритым русским командиром с целью уничтожить воздушное судно Главного Американца. Естественно, по сценарию, она была разгромлена в воздушном бою геройскими «горячими головами» на F-16. Так как на часах горят цифры 01-00 по Москве, а в Казахстане время «Астанинское» (+2 часа от Москвы), решаем двинуть на вокзал, узнать, где гостиница и переночевать в ней. Двое уходят на разведку и возвращаются с докладом, что гостиница рядом, цена 12 000 тенге за 4-х местный номер, в номере есть душ. Подъезжаем и вписываемся. По причине отсутствия тенге предлагаем рубли. Администраторша кривится, но соглашается принять по курсу 1:4,5. Берем ключ, входим, моемся и заваливаемся спать. Просыпаемся около 10-00 по местному. Идем на вокзальную площадь.

Валютчики на вокзале предлагают курс 1:5, но заметив за площадью вывеску банка, решаем узнать курс там. Он оказывается 1:5,18. Листаем рекламные буклеты банка. Реклама весьма неоднозначна, с местным колоритом. Обслуживают в банке неторопливо, на весь банк, кроме охранника, одна девочка на 6 окошек, которая разрывается между казахом, оформляющим кредит, и обменником, около которого тремся мы, бегая из одного конца зала в другой. Но за час управились.

Меняем деньги. Получаем пачки фантиков, которые не помещаются в карманы и кладутся в сумки. Едим недожаренный шашлык на вокзальной площади, гуляем, находим несколько автоматов по выдаче газированной воды, широко применявшихся в советское время для утоления жажды населения. Конкретно этот экземпляр не работает, но через 20 метров у такого же аппарата толпится народ. Девочка принимает тенге у населения, нажимает кнопку, аппарат выдает порцию газировки. Газировку мы попробовали, но решили, что рецептура сиропа со времен автоматов, работавших без помощи девочек, изменилась в худшую сторону.

Выезжаем в Эмбу. По дороге наблюдаем загадочные номерные туалеты вдоль дороги. Сортиры были уверенно идентифицированы нами как верхушки НУПов, выполненные в характерном восточном стиле, как верхушка минарета, занесенного песком. В России НУП обычно квадратный, с двускатной крышей.

Дорога на Эмбу ужасно ямиста и глуховата. Характерной особенностью этой и многих других асфальтовых дорог Казахстана является то, что асфальт, раздолбанный и не ремонтировавшийся десятки лет, намного хуже проселка: ямы такие, что ехать быстрее 40 км/ч невозможно, постоянно приходится объезжать ухабы и выбирать на плохой дороге наименее ухабистый маршрут.

Поэтому с такого асфальта практически везде есть съезд на проселок, в степь (как правило, несколько колей), идущей параллельно основной трассе. Там собственно все и ездят. Страшно представить, что на этом проселке творится весной, когда тает снег. Камазы-сайгаки и Уралы – ваши лучшие друзья. «Буханки», скорее всего, ломают подвеску о раздолбанный асфальт. Съезжаем на проселок параллельно раздолбанному асфальту.

Трафик – 1 машина в 15 минут или меньше. Километров за 50 до Эмбы видим казаха на китайском пикапе, который машет руками. Останавливаемся. Казах спрашивает «смесь для колес». Догадываемся, что у него пробило колесо, а запаски нет. У нас есть 30 жгутов из сырой резины, клей-активатор и игла, посему решаем оказать ему техпомощь. Заделываем прокол за 3 минуты. Казах офигивает от увиденной технологии, благодарит. Но насоса у него тоже нет. Этот вопрос решается мухой. Тормозиться КАМАЗ, камазист выносит шланг, подключает к ресиверу и за 5 секунд надувает колесо, наверно, очков до пяти. Манометра на шланге нет, но казах пинает надутое до звона колесо, рассыпается в благодарностях и отчаливает. Позже мы убедились, что 95 % казахов считают домкрат, баллонник, запаску и насос абсолютно ненужными аксессуарами и перестали даже думать об оказании помощи стоящим на обочинах страдальцам с проколотыми колесами. Превращаться в передвижной шиномонтаж у нас не было никакого желания. Уже ночью въезжаем в Эмбу. Ищем заправку, но если с бензином никаких проблем нет, то с соляркой нас ждет известный казахский прикол – она отсутствует в продаже, и неизвестно, когда будет. На обоих Эмбенских «гражданских» заправках нас отправляют в чайхану на трассе Эмба – Челкар, около которой останавливаются трубовозы и прочая техника, занятая на строительстве газопроводов, и советуют купить солярки у водителей. Едем в чайхану, но тут совершенно случайно натыкаемся на стоящую в чистом поле и питающуюся от автономного дизель-генератора «ведомственную» заправку, на которой есть солярка. Покупаем у охранника неизвестно, где добытый им талон на 50 литров ДТ по 80 тенге за литр и на этот талон наливаем 50 литров солярки. Теперь до Челкара мы доберемся. Подъезжаем к чайхане, ужинаем кувырдаком, шашлыком из курицы и чаем и отправляемся в Эмбу-5 с намерением заночевать на аэродроме полигона. Половина Эмбы-5 лежит в развалинах. Функционируют только железнодорожная станция, на нее доставляют УРАЛами нефть с окрестных нефтепромыслов, немного жилых домов, несколько строений стоящей в городе российской воинской части с автопарком, непонятно, зачем забытой тут, и зона, сооруженная казахами на месте военного городка. Забор, предзонник, плац, который приспособили для прогулок заключенных, и здания, превращенные в тюремные бараки. Несмотря на полное отсутствие в Эмбе-5 уличных фонарей, зона очень ярко освещена и всем своим видом внушает уважение к казахскому уголовному кодексу. Выезжаем за город и держим курс на полигон. Минуем брошенный КПП, доезжаем до рулежной дорожки «Карася» и по ней выходим на взлетно-посадочную полосу. Гасим фары, светомаскируемся и осматриваемся. И сразу замечаем нездоровую движуху. Иногда проезжают машины с включенными фарами. Иногда бродят люди с фонариками. На небе тучи, темнотища, каждую минуту сверкают молнии, и периодически льет кратковременный дождь. Младшие засыпают, а мы с Ашей решаем покараулить, так как получить в темноте по репе и быть ограбленными нет абсолютно никакого желания. Через час наблюдений в бинокль с просветленной оптикой приходим к выводу, что движуху создают мародеры, растаскивающие полигон. Дежурим до 03-00, убеждаемся, что ВПП им не интересна, металла на ней нет, только бетон, который им не нужен, они на ВПП не суются, и засыпаем. Завтра оглядимся, что осталось от секретного полигона, по размерам боевого поля превосходившего Капустин Яр.

Эмба-5 (краткая историческая справка)

Эмба-5 – «столица» 11-го Государственного испытательного полигона МО СССР, основанного в 1958 году. На полигоне в основном испытывались передвижные зенитно-ракетные комплексы. Первым был «Круг». Позже прочие грунтовые ЗРК, С-300В и несколько других менее известных ПВОшных и РТВешных изделий различного назначения. Переносной комплекс «Игла». Все эти образцы имели по несколько модификаций и неоднократно модернизировались с целью улучшения ТТХ с присвоением новых индексов, отличающихся буковками и циферками в конце названия. Естественно ЗРК состоит не из одной машины, как можно подумать. Входят в их состав и всяческие станции обнаружения целей, и станции наведения ракет, радиолокаторы, заряжающие установки, передвижные командные пункты. ЗРК включает в себя несколько транспортных единиц разного назначения. Эти единицы, как правило, тоже имеют имена собственные: «Саман», «Вираж», «Купол», «Ранжир» и прочие. Некоторые комплексы имеют в составе даже автомобильный кран – для навешивания огромных антенных зеркал на приемо-передающие кабины РЛС при развертывании. Часть из отработанных и испытанных в Эмбе-5 комплексов, пройдя ряд модернизаций, стоит на вооружении армии РФ и экспортируется в разные страны мира типа Ирана, и даже Финляндию по сей день. В 1999 году полигон был передислоцирован в Капустин Яр (Знаменск) на 4-й Государственный центральный межвидовый полигон РФ. Покинутый российскими военными город Эмба-5 был переименован правительством Казахстана в город Жем и под этим именем существует и поныне. На фото представлены изделия, проходившие испытания в Эмбе-5 (слева направо, сверху вниз): «Круг», «Бук», «Тор», «Куб», «Оса», «Тунгуска».

Эмба-5 (2008 год)

Завтрак на аэродроме «Карась». Несмотря на сильный ветер, агрегат из паяльной лампы и таганка бодро кипятит чайник. Примусы и газовые горелки по результатам прошлых вылазок были признаны отстоем. Показанный на фотке агрегат кипятит полный 5 литровый чайник за 5-15 минут, несмотря на ветер ЛЮБОЙ силы, без всяких ветрозащит. Тепловая мощность примененной паяльной лампы по паспорту 6 500 ватт, сравните со «Шмелем» – 1 600 ватт или самым большим «Колеманом» – 2 200 ватт. За ВПП находиться рулежка. За рулежкой, на заднем плане все, что осталось от КДП. Фонарь, крылья здания, лестничные марши, все демонтировано.

Основная ВПП аэродрома «Карась». Есть и еще одна, левее торца главной ВПП и находится к ней под углом около 90 градусов. Чтоб можно было при боковом ветре на основной ВПП садиться на запасную по ветру. Не жалели денег вояки на аэродромы. А сейчас можно дрэг-рэйсинг устраивать. 5 километров ровного бетона…

Вот такой он был – «Карась». Дембельский аккорд неизвестного художника – фреска в холле здания КДП.

Вид на рулежку и главную полосу с 3 этажа здания КДП. За ВПП казахи построили ветку железной дороги на куст нефтяных скважин, поэтому проехать с аэродрома на площадки по прямой стало невозможно.

Но, похоже, жизнь в сапогах в Эмбе-5 все же есть. Обнаружена работающая РЛС П-14.

Едем на площадки.

Объезжаем самой короткой дорогой, как настоящие джиперы, по бездорожью. На небольшом холме встречаем гордую птицу.

Площадки полигона Эмба-5 № 4, № 7 и № 200.

А вот так это выглядит поближе. Канавы – это следы выкапывания водопровода, канализации и кабелей. Теплотрассы шли поверху, поэтому были срезаны в первую очередь.

А вот совсем близко. Умеют казахи дестроить. Странно, что труба стоит. Кирпичи – вещь в хозяйстве архиценная.

Въезд на площадки № 20, № 2 и № 101А. На фотке изображен ЗРК «Круг», с него все и начиналось. Был еще памятник ему в городе. Не знаю, сохранился ли он. Стела с номером части находится справа, в общую фотку она «сфотожоплена».

На площадке № 301 была обнаружена «базука». «По мародерам, расхитителям полигона – огонь».

Там же, на площадке нам удалось осмотреть командный пункт «Рупор», выполненный в виде полузаглубленного бункера, обвалованного землей. КП был спроектирован и сделан как следует: два отделения, каждое со своим входом, внутри основной коридор, несколько помещений, включая туалеты. Судя по остаткам оборудования, там стояли приборы и оборудование, которым контролировали пуски ракет и документировали результаты испытаний. Бункер качественно выпотрошен, весь кабель вытащен, нет даже плакатов. В одном из отделений КП есть следы пожара.

Внутри на стене – картина с русским пейзажем. Наверняка какой-нибудь генерал, устав от испытаний, грустил по средней полосе, речкам и березкам, любуясь на картинку.

Рядом на площадке находим множество пустых контейнеров для транспортировки ракет.

Части из них использовалась для организации забора с колючей проволокой (забор повален).

Проезжаем дальше, к измерительным площадкам.

Измерительный пункт, один из нескольких, площадка № 31. На башнях стояли кинотеодолиты, которыми захватывали мишень и ракету и сопровождали их до точки встречи. Кинотеодолит помимо изображения цели печатает на пленке угол места, азимут и время. При обработке измерений по пленкам, полученным с нескольких кинотеодолитов, строятся траектории, цели и ракеты, и производится анализ, как и куда попали или почему промахнулись. Внешнетраекторные измерения называется.

А это собственно сам кинофототеодолит КФТ-10/20. Один из самых маленьких и стареньких. Управляется двумя солдатами. Один крутит по азимуту, второй по углу места. Фотка сделана не на Эмбе-5, на другом полигоне, в Сары-Шагане, о котором будет дальше.

Эмбу-5, конечно же, жалко. Капустин Яр маловат для испытания С-300, С-400, Искандера и прочих штук. Поэтому к нему прирезали еще кусочек и назвали его полигоном «Ашулук». Размеры боевого поля Эмбенского полигона позволяли в полной мере испытывать дальнобойные средства. Там же имелась вся необходимая инфраструктура для этого. Но теперь вся эта инфраструктура сдается в утиль доблестными казахскими мародерами. Эмбы-5 больше нет, она уничтожена полностью.

Едем дальше, в сторону Мугоджарского. Сначала по колеям в степи, потом подъезжаем к горам. По большому счету, это скорее большие холмы, чем маленькие горы, именуемые на карте «Горы Мугоджары».

В горах проезжаем мимо строящейся нитки газопровода. Газопроводы в Казахстане строятся повсюду. Закапывание газопроводов и выкапывание прочего – похоже, основной источник дохода жителей Казахстана, за исключением северо-востока страны, где еще практикуется земледелие.

Далее мы въехали в пределы Челкарского (Шелкарского) района.

По пути попалось несколько населенных пунктов, напоминавших села до 100 домов, с одним Дукеном-магазином. В одном из поселков обнаружилась школа. Правда, выглядела она не очень обитаемой, учеников вокруг также не наблюдалось. Но окна местами целы – вдруг там кто-то иногда и учится.

А вот склад того, что придает этим местам неповторимый аромат – лепешек навоза (кизяка).

По обочинам пасутся самостоятельные корабли пустыни.

И попадаются неведомые казахские письмена, которые говорят, что мы на правильном пути.

Местность вокруг – пустынная степь. Несмотря на жару, имеются лужи, видимо, из-за глинистой почвы вода от дождя не уходит в грунт и какое-то время копится в лужах, не пересыхающих, несмотря на жару. На подъезде к Челкару проезжаем мимо большого солончака.

В Челкаре мы заправляемся, ищем центр поселения – Железнодорожную станцию. Рядом с ней, похоже, что единственная в городе гостиница. В гостинице нам предлагают номера Люкс за 3 500 тенге. Бросаем вещи в номера, загоняем машины во двор гостиницы и идем ужинать. На привокзальной площади несколько заведений с соблазнительным названием «Шайхана», только подают там почему-то в основном спиртное (пиво, водка), а вот насчет поесть и выпить чаю – как раз проблема. В итоге, мы остановили свой выбор на заведении, находящемся в здании вокзала – там нам обещали манты, курицу, традиционный салатик и пиво. Съедобно, но я в очередной раз не понял, когда же будет шашлык из баранины, столь распространенной в данной местности благодаря наличию баранов. Возвращаемся в гостиницу. В нашем люксе почему-то вообще нет ни одной розетки, отсутствует душ. Душ, как выясняется, в гостинице есть, но один на всю гостиницу. Вода в душе – из большого бака на улице, который прогревается днем за счет солнца. Кто как, а я не смог заставить себя дождаться своей очереди в душ и заснул.

С утра мы совершили осмотр окрестностей уже при солнечном свете.

Рядом с Дэриханой (аптека) обнаружен неоднозначный плакат. Тут тебе и какие-то подозрительные цветочки, и протянутый шприц... Косяк по причине плохого знания предмета художником – отсутствует…

Как выясняется, «даретхана» и «дэрихана» на казахском означают, соответственно, «туалет» и «аптека». Изучая этот феномен уже по приезду в Россию, наткнулся в интернете на следующие стихотворные упражнения: стихи. Рекомендую. Казахский колорит чувствуется, знает человек фактуру не понаслышке.

Заходим на местный базар, который по ассортименту напоминает любой московский, только по количеству лотков меньше Черкизовского раз в 1 000. Те же китайские и турецкие штаны и носки. Для желающих – тюбетейки и специальные праздничные головные уборы, напоминающие кипу. Зашли в кафеси, позавтракать. По умолчанию, чай, который вам подадут в казахском кафе, будет с молоком. Чтобы молока в чае не было, нужно специально просить его туда не добавлять. Но это тоже не гарантирует, что в нем не будет молока, о вашей просьбе могут забыть или просто не понять, чего вы хотите. Очень уж просьба странная – чай и без молока.

Рядом с гостиницей, где мы остановились, обнаружился клуб. Правда, клубящихся личностей мы не заметили, поэтому нынешнее назначение здания так и осталось загадкой. Понятно стало другое: в 1927 году советская власть в Челкаре уже была и заставляла людей возводить различные культурно-просветительские сооружения для проведения культмассовых мероприятий. Наверное, лекции обществознания здесь читали, про жизнь на Марсе.

В гостинице мы прождали минут 40 хозяина гостиницы, который теоретически мог нам помочь с организацией регистрации в Челкаре в местном ГОВД. Когда хозяин, наконец, появился, приехав на новеньком китайском внедорожнике «Ховер», он сообщил, что организовать регистрацию в этот день нет никакой возможности – просто нет соответствующей дамы в отделении полиции. Мы спросили у него про дорогу на Аральск, он нарисовал нам схему, как ехать, и мы выдвинулись из Челкара. По выезде из Челкара у «Паджеры» спустило колесо. Осмотр покрышки показал, что в нее плотно вошла казахская отвертка – сварочный электрод «пятерка» с расплющенным концом. Учитывая наличие рем. набора, заделка колеса заняла не более 10 минут.

Выехав из Челкара, мы двинулись по предложенной трассе, переговариваясь по рации, и успели отъехать километров тридцать по направлению к Иргизу, как анализ карты и направления на GPS привел нас к выводу, что ехать так, как нам показали – это значит делать большой крюк и объезжать на протяжении солидного отрезка пути сплошные ямы на асфальте. По-видимому, это была магистральная казахская дорога Челкар – Иргиз. Уж сколько пугают водителей Иргизом, но подъезды к нему, похоже, превосходят сам Иргиз по своим внедорожным качествам. Решили повернуть на юг, к железной дороге, как и было по плану. На космоснимке параллельно ж/д петляла какая-то сомнительная дорога, которая на официальных картах отсутствует напрочь, но молва о проехавших по ней ходит на просторах интернета. Решено было искать ее. После более чем часа плутания по колеям в степи, мы легли на верный курс и начали двигаться в правильном направлении. Выглядело это все вот так:

... потом так...

... или так ...

Колея местами была настолько глубокой, что машины постоянно задевали о грунт защитами картера. Уже в Москве я обнаружил пару килограммов казахского грунта, привезенного на защите картера – все свободное пространство между защитой и картером переднего моста было плотно набито землей. В общем, эти 250 километров дороги Челкар – Аральск предлагают внедорожные развлечения на любой вкус.

По дороге, рядом с солончаком диаметром в несколько километров мы встретили покинутое селение.

Рядом с селением – небольшое кладбище, также брошенное.

Когда мы подъехали к железной дороге, то стали встречать вполне жилые селения с ж/д станцией и переездом, с аккуратными мечетями.

И домиками из г..на, но со спутниковыми тарелками.

Рядом с этими селениями – казахские кладбища. Сильно впечатляет, когда видишь это в первый раз. Насколько нам удалось разобраться, каждый склеп принадлежит одной семье и представляет собой мини-мавзолей, наподобие домика Кума-Тыквы из сказки про Чипполино: маленький, но полноценный, с башенками и полумесяцами на верхушках башенок. Встречаются даже вот такие закосы под Василия Блаженного:

А потом с дорогой начались перебои. И мы приехали в место, которое на карте обозначено как «Пески Большие Барсуки». Намек на дорогу там закончился, а перед нами возникла песчаная холмистая местность, ехать по которой машинам, несмотря на полный привод, было весьма непросто – колеса вязли, на пониженных передачах моторы ревели и пытались перегреться.

После двухчасового рубилова в поисках дороги, решено было вернуться назад к последнему селению и искать дорогу по другую сторону железнодорожного полона. Как оказалось, это решение было правильным, хоть и не дорубились мы по пескам до следующего населенного пункта каких-то 5 километров. Хотя 15 километров прошли. Проклятые относительно ровные пески превратились в песчаные горки с провалами размером как раз с машину и глубиной в пару метров.

В степи мы часто видели издалека какие-то большие бочки, лежащие на земле. Подъехав поближе к одной из них, обнаружили, что бочка представляет собой не что иное, как подземную часть НУПа (необслуживаемый усилительный пункт), вытащенного из земли. Никаких следов надземной части, яма закопана. Похоже, казахи демонтируют НУПы и связь в полном объеме – таких бочек мы видели десятки, а чуть дальше встретили экскаватор, который зарывал канаву из-под кабеля. Вообще кабель и трубы в Казахстане добывают уже как полезные ископаемые, промышленным способом, с использованием экскаваторов, кранов и другой спецтехники.

Уже к ночи, порядком устав от песков, ям и бездорожья, выехали к поселку Саксаульский, на асфальт, ведущий к Аральску. Там же, на выезде, сделали ужин, вскипятили чаю и подкрепились, отдавая себе отчет, что, когда мы приедем в Аральск, вряд ли мы найдем какую-то столовую или ресторан.

Подводя итог участку маршрута Челкар – Саксаульский – Аральск, следует сказать, что это один из тяжелейших участков дороги, который мы видели в Казахстане. Но сами местные явно не считают езду по этой трассе признаком героизма – «козлы», «буханки» и даже раритетные «москвичи» периодически попадались в населенных пунктах или между ними. Это для нас экстрим – для местных это «сел и поехал». По дороге, которой нет на картах и даже вообще нет официально.

Часа в три по местному времени мы въехали в Аральск. В центре разыскали железнодорожный вокзал, неподалеку от него – гостиницу «Арал». Там и разместились, в двух двухместных номерах по 4 000 тенге. В одном номере не было лейки душа, и был только шланг, в другом кондиционер гудел, но не холодил и гонял воздух в комнате по кругу, вместо того, чтобы охлаждать, а душ отсутствовал полностью. В телевизоре – 3 канала с жуткими помехами из-за раздолбанной суррогатной комнатной антенны. Вода из душа шла тоненькой струей и исключительно холодная. Впрочем, ледяной она в тех местах быть не может, поэтому мыться было вполне сносно. После Больших Барсуков все эти неудобства казались сущими пустяками, а гостиница «Арал» – настоящим оазисом в пустыне.

С утра просыпаемся в этом «оазисе» около 8-30 по местному, выходим, забираем машины с импровизированной стоянки во дворе дома Аральского аборигена рядом с гостиницей (200 тенге с машины за ночь) и идем купить воды, так как все экспедиционные запасы были выпиты за ночь постояльцами номера с неработающим кондиционером и заклеенными наглухо окнами, натуральной душегубки. Дукены почти все закрыты. Но все же находим работающую точку и приобретаем по 2 двухлитровых пузыря. Возвращаемся к гостинице и видим сидящего на ступеньках немца, который прибыл в Аральск на мотоцикле «БМВ» со стороны Бозоя, видать, товарищ катался по Устюрту. Причем, похоже, в сопровождении «Лексуса» RX-300, ибо из «Лексуса» вышла дама с ноутбуком, подошла к немцу, села на ступеньки рядом с ним, и они стали налаживать GPRS, чтоб отписать в фатерлянд.

Решили заняться регистрацией. Пошли в ГОВД. Дежурный сообщил, что идти надо в миграционную полицию. Все учреждения государственной власти в Аральске расположены очень компактно, в одном дворике, самым главным строением в котором естественно является акимат. Миграционная полиция находиться на задворках, возле железной дороги, в самом плохом домике из нескольких комнат и делит его с дорожной полицией. В домике сидел хмурый майор, который отправил нас обратно в ГОВД, буркнув, что надо представиться начальнику ГОВД, и если он даст добро, то он готов сделать нам регистрацию. Пошли обратно в ГОВД. Сообщили дежурному, что хотим видеть начальника. Нам сказали ждать. Ждали час. Опять дернули дежурного. Опять сказали ждать. И тут удача, в ГОВД пришел тот самый миграционный майор. Он провел нас мимо дежурного сразу к кабинету начальника. Подождали. Вошли. Начальник, как и положено начальнику, сидел в кабинете, занимающем половину второго этажа РОВД, во главе огромного заседательского стола. Сообщили, что мы туристы, хотим зарегистрироваться и просим посодействовать. Начальник ГОВД, похоже, имеет инструкции не шугать туристов, поэтому он расплылся в улыбке, пригласил нас сесть, обещал всяческое содействие вплоть до «Если вас хоть кто-то пальцем тронет, вы приходите ко мне в любое время дня и ночи прям в этот кабинет...» и до кучи сообщил пикантную подробность, что русских он любит, так как при СССР служил под Наро-Фоминском в стройбате. Добро от верховной полицейской власти Аральска было получено. С майором произошла разительная перемена. Он стал добрым, лучезарным и приветливым. Привел нас обратно в миграционную полицию, выдал бланки для заполнения, рассказал, где в ближайшем домике есть ксерокс, чтоб сделать ксерокопию паспортов, и оформил все в лучшем виде за полчаса. Теперь мы были зарегистрированы и могли находиться в РК (Республика Казахстан) две недели, столько, сколько и просили. Вознаградив майора китайским светодиодным фонариком и бутылкой водки «Путинка» мы пошли пить чай в «Шайхану». Чай опять принесли с молоком, хоть просили без молока. И поехали осматривать достопримечательности.

Достопримечательностей в Аральске не много. Первой достопримечательностью был известный аральский фетиш, мозаичное панно на вокзале с длинным названием «В ответ на письмо Ленина рыбаки Аральска отгрузили голодающим Поволжья 14 вагонов рыбы».

Следующими на очереди были порт, кстати, порт находится прямо около гостиницы. Видно, и гостиница была когда-то портовой.

Правее валяются на грунте или стоят на пилонах кораблики. Несмотря на помощь всемирного банка и строительство дамбы, разделяющей Арал на две части, наполняться он пока не спешит. Никаких признаков возрождения рыболовства, о которых я читал в казахских газетах, не замечено. Хотя купить леща нам предлагали. Целый один раз. Значит, рыболовство все же ведется. Хотя, возможно, что этот лещ был и не из Арала.

Номерные Аральски (краткая историческая справка)

В Минобороны СССР ранее имелось 15-е Главное Управление Генштаба, курировавшее институты, хранилища и полигоны биологической тематики. Сейчас оно упразднено, но по-прежнему идут какие-то работы в секретных лабораториях Загорска-6 близ Сергиева Посада Московской области, и неизвестно, что происходит в менее знаменитых Свердловске-19 (ныне Екатеринбурге) и Кирове (ныне Вятка). Размещены в этих городках 3, 2 и 1 Военно-биологические институты, не так давно сменившие названия на более мирные. Промышленное оборудование для отрасли разрабатывали московские Институт биологического приборостроения и Биохиммашпроект. Есть предприятия этого направления в бывших закрытых поселениях Оболенске, Пущино и Любучанах Московской области, Бердске и Кольцово Новосибирской, Тобольске в Тюменской, Омутинске и Стрижах (он же Киров-200) в Кировской области и Усолье-Сибирском-17 близ Иркутска. Объект в поселке Ясная (он же Оловянная-4, хранилище биологического оружия) в Читинской области по официальной информации закрыт. «Завод смерти» «Биомедпрепарат» в Степногорске (Казахстан) – развален американцами под видом конверсии и не в состоянии произвести не то что боевую сибирскую язву, но и мирные таблетки от кашля.

Аральск-5 (Урал) расположен юго-восточнее центра Аральска, относился к Аральску-7 и занимался обеспечением его работы.

Аральск-6 (городки Чайка и Березка) северо-западнее Аральска, находились рядом с ВПП военно-гражданского аэродрома, их населяли ракетчики и обслуга аэродрома, так же их жители привлекались для поисково-спасательных операций при запусках космонавтов и подбирали контейнеры с фотопленкой, подающие со спутников-шпионов.

Аральск-7 (Бархан) – остров Возрождения, биохимический полигон. По неофициальной информации на объекте «Бархан» при его расформировании были захоронены запасы штамма сибирской язвы, вывезенные из Свердловска-19, когда возникла угроза международной инспекции этого подземного заведения.

Номерные Аральски (2008 год)

Аральск-5 разрушен. Все постройки городка, кроме двух пятиэтажек, уничтожены полностью, выкопаны даже фундаментные блоки.

Останки энергохозяйства Аральска-5, больше не сохранилось ничего, даже забор и тот уволокли.

Теперь едем в Аральск-6. От аэродрома остались тоже рожки да ножки. Хотя радиолокационный пост жив. Похоже, используется в качестве трассового локатора для проводок гражданских самолетов. Даже поставили новенький обзорный радиолокатор. Старое оборудование, дальномер П-30 и высотомер ПРВ-10 стоят разукомплектованные. ВПП раздолбана, занесена песком и непригодна для использования.

Сам Аральск-6 разрушен, как и Аральск-5. Но в земле, похоже, остались «полезные ископаемые». Нами была замечена стайка мародеров, что-то активно добывающих из земли.

Ну и напоследок выложу фотку Аральска-7. Остров Возрождения недосягаем посуху с территории Казахстана, проезд на него возможен из Узбекистана, с Нукуса. Из-за его труднодоступности там сохранилось несравнимо больше, чем в номерных Аральсках. Фотка сделана в этом же году, но не нами. Она сделана ребятами, выезжавшими на Аральское море с научными целями, и взята с http://katarsys-alva.livejournal.com/36421.html#cutid1.

Покидаем Аральск через главный въезд в город. Кстати, когда мы ночью въезжали в город, к нам подошел джипер, номера которого мы не рассмотрели, но похоже русский. Джипер задал вопрос, где взять солярки, чем очень расстроил нас. Отлить ему мы не могли, так как у самих осталось литров 20, но настроились на повторение известного казахского недоразумения с дизтопливом, при наличии бензина. Предположение не подтвердилось. Днем с соляркой в Аральске все нормально. Похоже, в темное время суток дизельные АЗС просто закрыты, т. к. дальнобои ночью не ездят, а у граждан солярка не в чести.

От Аральска до Байконура дорога на твердую «четверку». Никаких засад, кроме «жол полицыясы» не обнаружено. Дорожная полиция вылавливает нас перед Новоказалинском: стоят на «Хонде Аккорд», без мигалок и раскраски, похоже, частной машине «старшого». Сначала пытаются вменить превышение скорости, но выяснилось, что у них нет радара, только рация, а без радара мы признавать нарушение отказываемся. Немного подумав, стражи дорожного порядка выдвигают новое обвинение: «ремень жок». Ремень действительно жок. Штраф 5 тысяч тенге с машины. Мы не соглашаемся. Предлагаем по 1 000 тенге. Долгий спор разрешает начальник патруля фразой: «Ты там у себя хозяин, а тут я хозяин. Хочу – вообще закрою, а хочу – выпущу». Приходим к консенсусу в 2 000 тенге с машины. Противные полицейские не отстают. Теперь спрашивают, нет ли у нас компакт-дисков. Я сказал, что у меня нет магнитолы вообще, а «ШНиваводы» раскололись, что у них диски есть. Полицаи предлагают поменяться. Все свои диски они, видать, прослушали и скучают без музыки на относительно малопроезжей трассе. В итоге Аша расстается с великим трудом закупленным в Аральске компактом с народной казахской музыкой и получает взамен какую-то дрянь типа сборника студии «Союз» с музыкой для сельских дискотек. Зачем казахам понадобились казахские песни, и почему они им понравились больше зарубежной эстрады – загадка. Я бы не стал менять даже «Майский лай» на «Во поле березка стояла». Но чужая душа потемки, казахская тем более. Расстаемся и едем в Байконур. По хорошей дороге и едется хорошо. К вечеру мы уже в Байконуре.

Тут особо не задерживаемся. Наша цель не Байконур, а Приозерск. Коротко скажу, что Байконур производит самое благоприятное впечатление. Настоящая российская колония. Российская власть. Ходят рубли. Номера автомобилей имеют серию 94RUS. Город Ленинск, теперь он вроде тоже официально стал Байконуром, чистый, обжитой. Ракеты никто не пилит и в утиль не сдает, кабель не выкапывает. Дорога, соединяющая город с космодромом, в образцовом состоянии. Следов разрушений и дестроя нет. На КПП очередь, толпы народа едут на космодром и с космодрома. Жизнь кипит, работа идет.

Зеркала «Сатурна» и «Ромашки» на ИП-1 смотрят, как и положено в зенит, чтоб при восходе космического аппарата из-за радиогоризонта с любой стороны развернуться на него и начать сопровождение. Но нам некогда. Мы хотим сегодня прибыть в Кзыл-Орду.

Байконур – Кзыл-Орда – Туркестан – Чулаккурган – Уланбель

Полет над гнездом коррупции

Если вы не ездили по Кзыл-Ординской области, значит, вы не видели настоящей коррупции и ничего не знаете о полицейских приставаниях. Все, что было с вами до Кзыл-Дыры, если что-то и было, это всего-навсего небольшие недоразумения с властями. Пребываем в Кзыл-Орду часов в 23-00 по местному. По дороге прям перед Кзыл-Дырой наблюдали аварию. Погонщик ослов, сев на благородного японского скакуна по кличке «Лансер», не справился с управлением и улетел в арык. Коня достали, но джигит предстал перед Аллахом. Стоит скорая, милиция, куча зевак... На въезде в город стоят совсем зеленые полицаи, лет по 20. Взмах палочкой, свисток, останавливаемся. Отмечу, что местные в большинстве на взмахи палками не останавливались вообще, бибикали и ехали мимо. Останавливались только слабонервные и мы. Подходит полицай: «У нас авария, видели, наверно, всех проверяем на причастность. Ваши документы». Даем документы, смотрят, вроде порядок, но: «Мы отпустить вас не можем. Мы можем только задержать. Сейчас вернется с аварии старший и решит, что с вами делать». Ждем. Проходит час. Дергаем одного из полицаев, он в ответ: «Это не я вас задерживаю, а он», – и показывает пальцем на того, кто нас остановил. Идем к полицаю № 1. Говорим: «Сколько еще ждать, где старший?». Звонит по сотовому. Разговор не понятен, но отвечает, что старший типа едет. Проходит еще час. Опять дергаем полицая № 1. Опять звонок, опять старший типа на подходе. В 01-00 подъезжает старший. Начинается: «Откуда, зачем, куда, надо досмотреть утром получше, сувениры есть?»... Мы закупили перед выездом на Черкизоне несколько китайских фонариков по 50 рублей. Специально. Говорим, что денег нет, но есть фонарик. После долгого торга за фонарик нас все же отпустили. Только сели в машины, только тронулись, опять свисток и взмах палкой молодым. «Вы нарушили, трогаясь вы поехали на круге из правого ряда сразу в левый, не проехав по кругу. Это равносильно «двум сплошным». Идите опять к старшему». Пошли к старшему снова. «Вы нарушили, особо цинично, прям на моих глаза», – и прочий понос изо рта на полчаса. Начинаем конючить «денег нет». В 01-30 ночи все же покинули проклятый пост на въезде в Кзыл-Орду, причем на прощание нам было сообщено, что здесь вам не тут, и все вас будут арестовывать и домогаться. За 3 часа на посту сделали единственную фотку этого гнусного места. Это президентский парк, построенный в честь какой-то великой даты и названый, естественно, именем Назарбаева. Аша мастерски умудрился сфотографировать главный вход в этот замечательный парк с расстояния метров в 600 и в полной темноте.

Проехали два километра, встали на светофоре – повернуть налево. Зажигается зеленый. Поворачиваем и видим, что навстречу нам едет полицейский «козлик». Этот «козлик» сходу разворачивается и начинает преследование. Мы не убегаем, едем потихоньку, и естественно он нас догоняет и зажимает. Выходим. Из «козлика» тоже выходят четверо. «Ваши документы». Придирчиво рассматривают бумаги. Идут вопросы: «Зачем въехали в город? Вы знаете, что это райцентр, Кзыл-Орда? Почему в райцентре вы ездите ночью? Да еще на грязных машинах?». В общем, задаются те самые вопросы, на которые не могут ответить сто мудрецов. Проехав целый день по жаре, нам как-то не до риторики, Ходжи Насреддина с нами нет. Полчаса униженно извиняемся за то, что осквернили Кзыл-Орду своим появлением. На прощание нам советуют в приказном тоне помыть машины. Мы не против, давно искали мойку, но с мойками в Казахстане туго. Полицаи, взяв с нас слово, что мы помоем машины и свалим из города, конвоируют нас куда-то на окраину. На окраине обнаруживается вполне цивильная мойка, но она закрыта. Но стражи порядка стучат дубинкой в дверь, дверь открывается, и выходят заспанные работники. Отдается приказ: «Вымыть машины иноземцам». Теперь осталось договориться о цене. Цена объявляется в 1 400 тенге за машину. Прикинув, что это 280 рублей, соглашаемся. Машины ОЧЕНЬ грязные, да и время явно сверхурочное. Моемся. Полицаи вспоминают, что мы им предлагали бутылку водки, которую они не взяли. Но подумав, теперь решили взять. Отдаем пузырь. Менты опять сообщают нам, что Кзыл-Дыра не лучший город для туризма, и советуют побыстрее сваливать. Сваливаем. Выезжаем из города, а там... УСИЛЕННЫЙ ПОСТ «РУБЕЖ-Ё». В интернете мне попадалось описания проезда этого «Рубежа», да еще с «Ё» на конце, и мы приготовились выворачивать карманы по полной. Тормозят. Тут шмонают основательно. Похоже, зловещая буква «Ё» и значит – «усиленный». Дорожные полицаи усилены на нем миграционной полицией, антинаркотической службой, какими-то борцами с терроризмом... В общем, тут нас досконально проверяют в третий раз. Решив, что если наши бумаги не вызвали серьезных придирок в первые два раза, принимаем тактику «денег нет». У нас терпеливо проверили регистрации, таможенные декларации, обязательства на вывоз автомобиля... В общем, все, что можно было проверить, включая багажники авто. Но мы стойко держались. В итоге около 03-00 утра нас отпустили. Поехали дальше. Проехали 10 километров. И нас догоняют полицаи на «девятке» с криками в матюгальник «именем закона – стойте!», подрезают и зажимают. Выходим. Опять тотальная проверка документов. Четвертая за последние 15 километров. Опять стоим насмерть: «денег нет». Стремает, когда один из «полициясы» замечает в кабине «Шнивы» PDA HTC-3 300 с открытым Ozi Explorer и просит посмотреть. Любопытному дорожному стражнику приходится объяснять назначение шайтан-коробки. Что карта из интернета, а координаты со спутников. Слава Аллаху, не пришлось объяснять в деталях практику подготовки маршрутов и привязки карт с Google. КПК вернулся в наши руки, все ж таки не совсем беспредел. Или чувак понял, что знаний, которые вложил Аллах в его голову, не хватит, чтоб совладать с такой хитрой коробкой.

Опять потеряны полчаса. Около 04-30 голодные и злые останавливаемся на перекус. Съезжаем с дороги с намерением спрятаться за кустами, поесть и поспать. Но за кустами оказывается железная дорога. Спать, просто съехав с трассы, мы побоялись. Скорее всего, первый же полицейский патруль разбудил бы нас и уже, имея все основания, обвинил в порче казахской придорожной природы (на том самом месте, где мы встали, было разбросано колоссальное количество мусора). Поэтому закусываем и едем дальше. И доезжаем до въезда в Чиили, встаем на парковку рядом с трассой и засыпаем. Но спим всего часов пять. Солнце взошло, подъем.

Умываемся и трогаемся. И через пять километров натыкаемся опять на полицаев. Стоит «девятка», рядом пасется 5 человек. Тут все просто: «Вы видите, что нас пятеро? Значит с вас 12 тысяч тенге. Иначе вас надо досмотреть на наркоту. Но не здесь, а в специальном месте. Сейчас вызовем из Кзыл-Орды эксперта с собакой, к вечеру он приедет, дня через три, если ничего не найдем, поедете дальше». Конечно, вряд ли они стали бы что-нибудь подбрасывать. Но терять минимум целый день это слишком. Отвечаем, что 12 на 5 не делится. Следовательно, аккурат будет 10 тысяч тенге. Отдаем деньги. И нам честно говорят, что дальше нас опять будут проверять с собаками. Мы возмущаемся, и тут нам предлагают помочь. Позвонить на следующий пост в Туркестане и договориться заранее, чтоб просто отдать деньги без промывания мозгов. Соглашаемся. Старший поста звонит старшему следующего поста. Итог разговора: «Вас остановят, к вам сразу подойдет сержант маленького роста. Отдадите 5 тысяч тенге и свободны. Можете даже из машины не выходить». Вот это сервис, вашу мать! Соглашаемся. 100 километров, пост, сержант... Но выйти из машины все же пришлось. Сержант постремался брать деньги из окна и завел меня в пустую комнату на пост, где за 10 секунд мы все вопросы и решили. И поехали дальше. На прощание нам предложили позвонить на пост в Шимкенте... Но мы отказались. Сказали, что договоримся сами. Потому что мы не ехали в Шимкент, а поворачивали после Туркестана налево, на Кентау, где надеялись, что полицаев не будет.

В общем, на отрезке от въезда в Кзыл-Орду до Туркестана за примерно 7 часов мы преодолели всего около 250 километров и 6 постов, причем на 5 из них нас весьма тщательно проверяли, на одном не очень тщательно. Раздали 17 тысяч тенге за две машины. На всех постах просили сувениры. И на каждом посту путешественник с неказахскими номерами потеряет от 30 минут до 3 часов. Таким образом, подтверждено, что Кзыл-Ординская область – самый коррумпированный район Казахстана. Кто поедет туда, учтите, что отрезок Кзыл-Дыра – Туркестан может отнять целый день. А если вы едете дальше Туркестана, в Алматы – то впереди вас ждет еще минимум 3 места, где продают полосатые, вернее красноватые, палки. Также могу посоветовать иметь побольше сувениров, типа китайских фонариков. Отдать фонарик по любому полезнее для кошелька, чем разбрасываться деньгами.

После Туркестана начинаются земли, на которых идет мегастройка. «Коттеджи» растут как грибы. Похоже, готовится какое-то великое переселение в этот район. Счет постройкам идет на тысячи...

За мегастройкой начинается весьма плодородная обводненная долина. Вдоль дороги продают арбузы. 5 арбузов 100 тенге. Не на вес, на штуки. Оптом, похоже, еще дешевле. Получается, что арбуз стоит 4 рубля. Есть еще отборные арбузы. Очень большие. Спецарбуз стоит 50 тенге штука, 10 рублей. Приобрели спецарбуз и дыню (дыня дорогая – 200 тенге). И остановившись на берегу тихой речки, совершив предварительно благочестивое омовение...

.... оба этих плода съели.

В Кентау не заезжали, повернули несколько раньше. После Кентау начались горы, хребет Каратау.

На вершине перевала находится поселок Ачисай с одноименным рудником и даже обогатительной фабрикой. Поселок возник в 1932 в связи с разработкой свинцово-цинкового месторождения. Добыча и переработка свинцово-цинковой руды. Руду затем доставляли на металлургический комбинат в Кентау для переработки. В 90-х годах прошлого века руда в месторождении закончилась. В 2005 году комбинат в Ачисае попытались реанимировать, открыв цех по переработке отходов руды. Выяснилось, что в рудных отвалах содержится большое количество железа, и его оттуда можно рентабельно извлекать, попутно извлекая еще и кокс. Аше, как металлургу (правда, черному), так до конца и непонятно: откуда в отходах кокс (обработанный каменный уголь, не путать с белым порошком), и как казахи умудряются получать из отходов железо без проведения восстановления оксидов – печей я там не заметил. Видимо, новые технологии.

Все выглядит заброшенным. Хотя какое-то жужжание, похожее на работу воздуходувок, доносилось. Откуда – непонятно... Стекла в АБК частью разбиты, но рядом стоят какие-то легковушки...

От Ачисая идет горный серпантин. Потом по равнинному грейдеру едем на Чулаккурган.

Чулаккурган относительно большой город. Из трех существующих бензоколонок солярка есть только на одной. Пополняем запасы воды и еды. На базаре к нашим машинам подошла девочка лет 10 с табличкой «ПОРКОВКА 50 ТЕНГЕ». Была проигнорирована.

Дальше наша цель – Уюк. С Уюка должна быть асфальтовая дорога на Уланбель. Дороги ужасны, разбитые грейдеры. Обнаружили один указатель, который был только на казахском. Но мы, поднаторев в местном наречии, поняли, что Уюк – направо.

После Уюка начинается шоссе сквозь пески Мойынкум на Уланбель. Шоссе весьма хорошо сохранилось, видно, потому что трафик на нем 2 машины в час.

К ночи подъезжаем к Уланбелю. Спим, ужинаем. Утром переезжаем одну из самых известных рек бывшего СССР – Чу. Сколько анекдотов сложено про эти места, в которые согласно легендам должен стремиться каждый уважающий себя растаман. Но заявляем прямо: следов конопли на берегах Чу в районе песков Мойынкум не обнаружено. С ней боролись, ее косили, жгли и поливали химией. И, похоже, побороли. Любителям пыхнуть в Камкалинском разливе делать нечего. КОНОПЛИ НЕТ! Но мост есть. Мы вообще-то готовились к броду. Пока мы фоткались на мосту, подкатила полиция. Полицаи были очень удивлены, услышав, что мы хотим через пустыню проехать на Балхаш. Посему просто проверили регистрацию, мы расспросили их про пустыню, побеседовали о жизни и расстались весьма довольные друг другом.

За рекой Чу начинается Бетпак-Дала, Голодная Степь. «Многих манил Бетпак, но не многим удавалось похвастаться, что они беспрепятственно проникали в него...», писал В.А. Селевин, первый исследователь Бетпак-Далы, искатель «кладбища батыров». «Это очень суровый пустынный район, необжитой, непригодный даже для выпаса отар. Каменистая бесплодная и безводная пустыня. Но главный жилгородок противоракетного полигона можно будет привязать к озеру Балхаш. В нем пресная, хотя и жестковатая, вода, и городок будет блаженствовать, если можно применить это слово к пустыне», – разговор с маршалом Неделиным из книги Г.В.Кисунько «Секретная зона». Собственно это и было целью нашего путешествия, приехать в Приозерск, но не по дорогам общего пользования, а через пустыню, попутно ознакомившись «в натуре» с положением дел в области ПРО на текущий момент.

Бетпак-Дала и Приозерск

Сары-Шаганский полигон (краткая историческая справка)

В СССР было три мегапроекта: ядерная тематика, ракетно-космическая тематика и система ПРО с системой СПРН. Причем по объемам финансовых затрат этот третий и самый малоизвестный общественности проект по некоторой информации превосходил каждый из первых двух по отдельности! В 1953 году несколько маршалов подписало и направило в ЦК КПСС письмо, в котором указывалось, что в США параллельно с СССР вовсю идет создание баллистических ракет с ядерным зарядом, способных стать абсолютным и самым убойным оружием на планете, и неплохо бы иметь лекарство от этой напасти. Инициатива была поддержана. На тот момент в СССР имелось единственное КБ, которое могло взяться за данную проблематику – КБ-1, уже показавшее себя в работе над системой «Беркут», она же С-25. В КБ-1 было образовано СКБ-30, которое возглавил Г.В.Кисунько, ему было поручено заняться системой «А». И уже 5 июля 1956 года на никому неизвестном полустанке Сары-Шаган высадились первые строители. В пустыне Бетпак-Дала, отчужденной Минобороны, началось строительство 10-го государственного научно-исследовательского полигона с его столицей, одним из самых секретных мест на планете, городом Приозерском, которого до сих пор нет ни на одной карте. Здесь творились дела, которым по размаху и сложности не было равных в то время. Известно выражение одного деятеля, высказавшегося в том ключе, что «система ПРО такая же глупость, как стрельба снарядом по снаряду». Работы производились невиданными темпами. Уже в 1957 году начала летать противоракета В-1000, в 1958 году вступил в строй радиолокатор «Дунай-2», который начал проводки ракет, запускаемых с Кап Яра, и 1959 году успешно были проведены испытания радиолокационных станций визирования противоракеты и передачи команд. И, наконец, 4 марта 1961 года впервые в мире была поражена головная часть баллистической ракеты Р-12. Система «А» доказала свою жизнеспособность. США смогли проделать это только в 1972 году, отстав от СССР в тематике ПРО на 11 лет. Далее система «А» начала совершенствоваться. В 1965 году появился новый полигонный образец А-35 «Алдан», которому уже предстояло стать не экспериментальным, а боевым образцом системы. После прохождения испытаний началось строительство объектов системы А-35 вокруг Москвы, которое было завершено в 1977 году и 15 мая 1978 года система А-35 поставлена на боевое дежурство. В Клину, Загорске, Нудоли и Наро-Фоминске были смонтированы стрельбовые комплексы «Тобол» и «Енисей», вблизи Чехова и Кубинки появились РЛС «Дунай-3У», а в Балабаново – техническая база. В 1971 году на 10 ГНИИП начаты работы по принципиально новой системе А-135 «Амур». Данная система уникальна. В ее составе вместо нескольких разнесенных радиолокаторов различного назначения используется МРЛС (многофункциональная РЛС) «Дон-2Н», находящаяся в районе Софрино. Также используется не один, а два вида ракет, ближние и дальние перехватчики. 4 стартовые позиции по 8 противоракет дальнего перехвата 51Т6 и 4 стартовых позиций по 16 противоракет ближнего перехвата 53Т6. Пусковые находятся в Переделкино, Митине и других местах. Еще одна позиция располагается непосредственно в Софрино. Система А-135 поставлена на боевое дежурство в 1995 году и является единственной действующей не экспериментальной системой ПРО на сей день. Здесь начинались (и закончились после договора об ограничении ПРО с США) С-225 «Азов», система «Аврора» с оригинальной РЛС дальнего обнаружения «Неман» и стрельбовой РЛС «Аргунь». Позже «Аргунь» переделали в «Аргунь-И» (измерительная) и на основе сантиметровой «Аргуни» создали миллиметровую РЛС «Руза». Также на полигоне решались и более мелкие задачи типа испытаний комплексов С-200 и С-300, не имеющих отношения к ПРО. Имелся учебный центр ракетчиков на 35-й площадке. Проводились эксперименты с лазерными системами: «прожигалками» «Терра» и «ослеплялкой» «Омега». Была установка генерации СВЧ-пучка высокой энергии, попытка создать СВЧ-оружие. Громадный аэродром «Камбала» на 7 площадке. И выше написанное – всего-навсего краткая и очень поверхностная справка, в которой обзорно упоминается лишь о крупице работ на полигоне…

Бетпак-Дала – Приозерск (2008 год)

Начинается то, ради чего мы сюда и приехали. Случаев проезда Бетпак-Далы на автомобиле в интернете не описано. Есть коротенький рассказ ребят из Алма-Атинского альпклуба, которые в сопровождении КАМАЗа, везущего воду и горючее, прохватили по западному краешку пустыни на квадроциклах мимо озера Каракойын, и еще рассказ велосипедистов, катавшихся в районе Акбакая и Фурмановки, по юго-восточному краешку. Мы же замахнулись на проезд Бетпак-Далы через ее центр. С картами этого района также полный швах. Ни за деньги, ни бесплатно, ни бумажных, ни электронных карт нет. Нет вообще никаких. Оно и понятно, в документальном фильме «Закрытое небо» эта местность названа одним из самых секретных мест на Земле. Впереди лежит самая настоящая «терра инкогнито». Конечно, мы едем не совсем наобум. Есть гуглевские космоснимки с фиговым разрешением, ну и кое-что я знал... просто знал, в общем. Еще в архиве казахских газет в интернете я наткнулся на очень интересную информацию о том, что через Бетпак-Далу наркомафия наладила трафик зелья из Таджикистана, и их периодически ловят с помощью вертолетов, и у нас была уверенность, что раз наркомафия тут ездит, то проедем и мы. Стартуем.

Ландшафт не балует разнообразием. Песчано-каменистая почва местами поросшая боялычем. Кстати, одним из доводов строительства ПРОшного полигона именно здесь было то, что небо над Бетпак-Далой безоблачно 330 дней в году, что делает возможным работу кинотеодолитных станций (КТС) круглогодично и круглосуточно, и нет необходимости при проведении испытаний ждать погоду.

И вот мы, преодолев 150 километров, выезжаем на 16 площадку полигона. Площадка, одна из самых старых и самых дальних, давно брошена и естественно растащена мародерами. Северо-западнее ее в 30 километрах находится самая дальняя 2 площадка, с которой собственно и начинался весь полигон. На ней размещался один из трех РТН с двумя зеркалами по 10 м и 4,6 м первой в мире системы ПРО – системы «А». Площадка завалена ракетным хламом, особенно много радиопрозрачных головных обтекателей, изготовленных, как бы сейчас сказали, из карбона, и посему абсолютно не нужных мародерам.

Площадка была измерительным пунктом. Остались башни КТС.

Дальше двигаемся на 20 площадку. Дорога на пл.16 уничтожена пустыней. Но я предполагал, что через 30-40 километров бездорожья мы должны выехать на центральную дорогу полигона, которая наверняка сохранилась хоть в каком-то виде. Так впоследствии и оказалось. Добро пожаловать на Марс.

Приезжаем на 20 площадку. 20 площадка была то же одной из самых старых, но функционировала почти до 2000 года. На ней так же размещался измерительный пункт, который проводил запуски с 6 площадки и ее соседок. Такая техника была на ней в 60-х годах прошлого века, кадр из фильма «Закрытое небо». Позже была заменена на более совершенную.

А теперь остались только башни. Прошу заметить, что башни эти гораздо больше башен в Эмбе-5. Дело в том, что перехват баллистической цели противоракетой происходит на высотах около 80 километров, самолеты же летают гораздо ниже. Поэтому для документирования результатов испытаний ПРО необходимы уже кинофототелескопы, которые имеют фокусное расстояние до 3 метров и стрекочут до 240 кадров в секунду. Скорости-то, с которыми все происходит – космические, 5 км/сек.

Фото 20 площадки с башни КТС.

Едем дальше, тут уже сохранилась бетонка, ехать по ней гораздо веселее, чем по пустыне. Через 40 километров прибываем на 6 площадку. Вид на стартовые позиции первой системы «А», на «шестерке». Городок за спиной оператора.

А это жилой городок «шестерки» в наши дни, «... а над площадкою шестою, взметнулся факел огневой...». Больше факел огневой над 6 площадкой не взметнется. Разрушена. Как и городок на 35 площадке.

А вот соседней с «шестеркой» 52 площадке повезло больше. Там еще что-то осталось. Останки полигонного образца системы А-35 «Алдан». Она уже не была экспериментальной и после испытаний встала кольцом вокруг Москвы. В отличие от системы «А» помимо СДО «Дунай» в ней уже не нужно было иметь три РТН, стоящих треугольником «... как будто три богатыря, площадки первая, вторая и третья с главной говорят...». Тут имеется один РКЦ (радиолокатор канала цели, большой шарик) и по одному РКИ (радиолокатор канала изделия, два маленьких, один уже тю-тю) на каждую пусковую. Скорее всего, это будет последняя фотка 52 площадки. Сейчас уже заканчивается ее демонтаж.

Пусковая ракета А-350 комплекса «Алдан». Снято с крыши РКИ.

Зеркала РКЦ и РКИ уже демонтированы, как и машинные залы с подстанцией. Фотка опорно-поворотного устройства антенн радиолокатора канала изделия внутри радиопрозрачного купола. Снизу видно 4 противовеса, каждый по 3 тонны. 12 тонн * 10 рублей – 120 000 рублей дадут за лом... А у антенны РКЦ было 4 противовеса по 10 тонн – 400 000 рублей. А сколько весит вся конструкция, даже представить страшно. ПРО разбирать – выгодное дело. Но самую вкуснятину, КМки и прочие детальки, содержащие драгметаллы, выкрутили еще раньше. Килограмм 20 только золота, наверно, сняли, а серебра и палладия было... Желаю успехов казахским товарищам... Ну и тем, кто попустительствовал, тоже...

В районе «шестерки» еще расположены пара действующих ИПов и релейка. Они работают. Еще есть законсервированные ШПУ ближних перехватчиков системы А-135 «Амур», состоящей на вооружении сейчас и берегущей Москву от ядерного удара супостата. Но по какой-то причине при испытаниях последней ракеты в 2004 году ее почему-то пускали из ШПУ с 35-й площадки. Вот такой вот парадокс... Почему, интересно?

Дальше пошла еще полуживая часть полигона, техпозиция, 7 площадка – аэродром «Камбала», щелкать фотоаппаратами не стали и, проехав КПП полигона, мы подъехали к КПП города Приозерска. Проникнуть в Приозерск сейчас не проблема. Пропускной режим почему-то осуществляют казахи. Хотя полигон и часть города в аренде, как и Байконур, номера российские серии 92RUS... В общем, шпионам путь открыт. Если полуразворованная рухлядь их интересует, конечно. Сейчас наша цель поесть и поспать. В обеих самых известных гостиницах Приозерска «Алатау» и «Приморской» (она же «Причал») полный аншлаг – мест нет. Едем в военный «Факел», находящийся за «Юбилейным». 2 500 тенге за сутки с носа, хотя КЭЧ установила тариф за проживание в размере 1 000 тенге/сутки. Моемся холодной водой, как это принято во всем Казахстане, оставляем вещи, переодеваемся и идем искать, где поесть. Открыта только одна кафешка, недалеко от «Центрального». Едим и идем спать. Завтра по плану поездка на площадки в южную часть полигона, купание в Балхаше, посещение ГДО на предмет осмотра музея в/ч 08030 и отбытие.

Утро. Выходим. Приозерск умирает. 80 % жилого фонда вот в таком виде. Причем это не специально выбранная самая жуткая натура. Это просто, выходя из «Факела», взял и «щелкнул».

Прогулка по Приозерску осуществляется на голодный желудок, так как кафе раньше 13-00 не открываются. На табличке сбоку написано «Сожжены возле старта тюльпаны, чтоб цвели все тюльпаны Земли». Это из стихотворения местного самородка, не помню фамилию. Кстати, если кто из читающих не знает, ранее и далее приведенные стихотворные цитаты из стихов самого Г.В.Кисунько, первопроходца тематики ПРО и главного конструктора систем «А» и «А-35». Почти все памятники в Приозерске естественно ПРОшные. Ракеты всех возможных видов и мастей. Есть, правда, и самолет-памятник, и просто художественная композиция «Колонны», причем на центральной колонне, по легенде, совсем давно стоял бронзовый солдат с лопатой (памятник строителям полигона), но вот именно то, что солдат был бронзовый, скульптурную композицию и погубило. Остались только каменные колонны.

Ну и Ленин естественно, без Ленина военных городков не бывает. За нашими спинами ГДО (гарнизонный дом офицеров). Главная площадь Приозерска, тут проводят парады, жаль, мы на День города (30 июля) не остались... А на этой трибуне стоит Командир и принимает парад...

В общем, по причине того, что кафешки открываются поздно, а время поджимает, пошли мы в «Центральный», местный супердукен-супермаркет и купили самой дорогой колбасы, 860 тенге за кило и буханку черного. И поехали в сторону 38 площадки. Ну, естественно решили освежиться. Вот и «... Балхаш сияет бирюзою..». Располагаемся и начинаем есть колбасу. Колбаса настолько дрянная, что мне становиться жалко приозерских детишек. Если они не уедут из Прио, они рискуют так и умереть, не узнав вкуса нормальной, я даже боюсь сказать «хорошей» колбасы. А что продается по 560 тенге/килограмм, даже думать не хочется. Съесть смогли только полбатона, больше желудки отказывались принимать.

Искупавшись и высохнув «...на диком бреге Балхаша...», двигаемся дальше. Кстати, у стихотворения про «дикий брег» есть еще и народная, даже, можно сказать, антисоветская, версия: «...на диком бреге Балхаша я превратился в алкаша...». Видно, несмотря на полигонный сухой закон, некоторые умудрялись превратиться...

Следующая цель – площадка 3Д.

Площадка 3Д (краткая историческая справка).

Площадка 3Д не имела отношения к полигону, хотя территориально и располагалась на нем. Это был НИП-3 Военно-космических сил, позже переименованный в ОКИК-44, один из отдельных командно-измерительных комплексов, разбросанных по всей территории СССР. С их помощью производилось управление космическими аппаратами и прием телеметрии. Безусловно, 3Д была одной из самых оснащенных площадок из всех ОКИКов. По размаху с ней могли тягаться только Щелково-7 (ОКИК-14) и Евпатория (НИП-16, он же ЦДКС, вообще монстр, там, к примеру, среди прочего оборудования были 2 системы, состоящие из 8 шестнадцатиметровых «тарелок», смонтированных на общем ОПУ, так называемая антенна дальнего космоса АДУ-1000, предназначенная для работы с аппаратами, запускаемыми на Марс и Венеру). Позже там дополнительно появилась 72 метровая параболическая антенна РТ-70 (П-2500) с комплексом «Квант-Д», эта система принимала информацию с Марса со скоростью 131 кбит/сек еще в 1980 году.

На площадке 3Д были:

КИС (командно-измерительная система) «Тамань-База» с 5 кВт передатчиком и зеркалами диаметром по 12 метров. Смонтирована совместно с КОС (квантово-оптическая система) «Сажень-Т», предназначенной для точного определения орбит с помощью лазерных измерений. Применялась для управления всякими «Молниями», «Радугами», «Горизонтами» и прочими спутниками. Комплекс передвижной КИС «Фазан», аналогичной КИС «Тамань-база» по основному назначению. Несколько РЛС траекторных измерений «Кама» с различными индексами. КПТРЛ (командно-программно-траекторная радиолиния) «Куб», впоследствии модернизированная в НАКУ (наземный автоматизированный комплекс управления) «Куб-Контур», в котором использовались широкополосные шумоподобные сигналы и почти полная автоматизация. Траекторно-телесигнализационная радиолиния «Краб», которая также могла производить измерение радиальной скорости для определения параметров орбиты ИСЗ. Станция космической связи «Связник», которая обеспечивала связь между ОКИКами и центром с передачей телеметрии, телевидения и телефонных каналов через спутник «Молния». Наземный многофункциональный комплекс «Сатурн-МС» с 16 метровыми антеннами, обеспечивающий связь с «Союзами» и лунными станциями. Наземная приемно-регистрирующая станция МА-9 модернизированная до МА-9МКТМ-1 «Ромашка», предназначенная для приема телеметрии с космических аппаратов. Приемо-передающая станция «Аврора-УКВ-Н», обеспечивающая телефонную радиосвязь с пилотируемыми космическими аппаратами.

Площадка 3Д (2008 год)

В общем, остались одни развалины, на которых пасутся ишаки. Не знаю, что они тут едят, но ослов пасется с десяток.

Останки «Куба» с дыркой в куполе. Слева виднеется живая «Ромашка».

Также выжила «Тамань-База». Ее прихватизировали казахи и с помощью нее рулят своим спутником (возможно несколькими), которые обеспечивают связь с городами и аулами. Кабели-то казахи все повыкопали, и без спутниковой связи Казахстану кирдык. Оно и понятно, тарелки охранять намного проще, чем кабельные линии общей длиной тысячи километров. А без охраны в Казахстане нельзя оставить не то что кабельную линию, а и даже просто метровый кусок медной проволоки среди степи. Мухой упрут. Причем эта «Тамань-База» в продвинутой «комплектации». В белых скорлупках находится КОС (квантово-оптическая система), представляющая собой по сути горизонтально-базный дальномер, два телескопа на общей параллактической платформе, позволяющие очень точно измерять расстояние до КА (космического аппарата) и вычислять его орбиту, например, чтоб обеспечивать точность удержания в «окне» геостационарной орбиты, корректируя ее двигателями.

Дальше едем в хозяйство академика Бункина. Лазерных дел мастера. От его лазеров, похоже, толку было мало, стоили они очень дорого, выход был мал, но все недостатки этих лазеров перевешивало одно большое достоинство – в его КБ работал сын товарища Устинова. Поэтому денег на лазеры не жалели. Фото Терры-2. Через отверстие испускался луч лазера. После выхода из отверстия он фокусировался и направлялся специальным устройством, куда нужно. Лазер был рентгеновский, пучок весьма жесткий. Прожечь им можно было немного, а вот облучить...

Терра-3, самая здоровенная. В лазерах я не силен, посему, что тут и как было, могу только догадываться, но сооружение жуткое. Фотка сделана через стекло, посему качество не блещет...

А это Терра-3 внутри. Стены обшиты 12-милиметровыми листами металла. И сами стены из бетона метровой толщины.

Едем на 38 площадку. «Аргунь» и «Руза». Внутри куполов пусто, антенны демонтированы. «Аргунь» горела, купол сзади весь черный.

«Аргунь-И» покрупнее. Состояние то же, что и «Алдан» на 52 площадке. Разобрана на 70 %.

«Неман» на 11 площадке, похоже, так же развинчивают потихоньку.

Соседу «Дона» полигонному образцу «Дарьяла», по виду, тоже делают «секир башка».

На языке читателя этой познавательной писанины наверняка уже давно вертится вопрос: «А что живое? Что работает? Неужели наша ПРО – фикция? Ведь без испытательной базы ПРО жить не может!». Отвечаю: работающая (по крайней мере, не настолько раздербаненная внешне, как прочие) система есть. Наша гордость А-135 «Амур». Правда, в интернете я читал, что какой-то прапор после испытаний 2004 года умудрился снять и продать медные теплообменники с системы охлаждения «Дона-2НП», но, наверно, это враки, мало ли, что в интернете пишут. Пусть враги не ликуют. «Дон-2НП» по виду абсолютно целый. Правда, в биозащите, которая заодно давит местники, зияют дырки, как выбитые зубы во рту пьяницы, но это мелочи. На машине, стоящей в левом нижнем углу фотографии, приехал начальник мародеров, которые экскаватором выкапывали трубы.

Вот он, целенький «Дон-2НП» на 8 площадке. Окна не выбиты, все культурно. Т. е. при условии, что на 6 и 35 площадках целы пусковые, теоретически можно взять и что-нибудь сбить. ИП-70 тоже внешне вроде живой, «Кама» возле «шестерки» цела. 40 площадка по виду ничего себе поживает. Что-то осталось. Ну, не так много, конечно, как при закате эпохи СССР... Ведь Америка нам теперь не враг № 1 и агрессор, а партнер, как по телевизору говорят...

Выезжаем из Приозерска в Балхаш-9. На выезде из города стоит КПП, на шлагбауме КПП висит знак «STOP». Шлагбаум открыт. Едем потихонечку в очереди на выезд. ШНиваводы проезжают и тут полицай, видно, сообразив, что номера не местные, делает мне жест палочкой, и я прижимаюсь к обочине. Не доезжая СТОПа. Иду на пост и там узнаю, что я собирался проехать знак СТОП без остановки. Твердо говорю, что возможно хотел проехать, но не проехал, т. к. полицай остановил меня до СТОПа. Полицай думает и рожает новый вопрос, убивающий меня и мою невиновность, а именно, как я попал в режимный Приозерск. И есть ли у меня приглашение и если есть, то заверено ли оно в комендатуре? Отмазка от обвинений в том, что я вредитель, шпион и фашист стоит мне 4 000 тенге. За воротами тлетворное влияние Кзыл-Ординской области закончилось. На протяжении следующих более чем 1 000 километров до границы с Россией нас никто не останавливал и денег не просил ВООБЩЕ.

Балхаш-9

Балхаш-9 (историческая справка)

Старейшая радиолокационная позиция СССР, узел ОС-2 (обнаружения спутников). Интересен тем, что на нем последовательно сменились все поколения РЛС вплоть до наступления эры твердотельных радаров. В системе ПРО прижился НИИДАРовский «Дунай», схожий по конструкции с ЦСО-П. РТИ же стал работать на СПРН. Первая РЛС СПРН «Днестр», смонтированная в Балхаш-9, ведет свою родословную от Сары-Шаганской ЦСО-П. Это в настоящее время снесенные Центры с 1-го по 4-й. «Днестр» представлял собой 4 радиолокационные ячейки, смонтированные по две «валетом», т. е. две смотрят на восток, а две на запад. Две ячейки в одном направлении необходимы в силу проблем с качанием луча в вертикальной плоскости, каждая ячейка контролирует свой кусочек неба по вертикали. Позже был введен в эксплуатацию Центр-5 «Днепр» – единственный работающий и в настоящее время. «Днепр» состоит их двух ячеек, построенных под углом к друг другу для обеспечения большего угла обзора по азимуту. Для увеличения угла качания луча по вертикали было применено решение с запиткой каждой антенны с двух сторон от разных передатчиков. В станциях этого семейства используются сверхкрупноаппертурные рупорные антенны, в силу чего тех. здания представляют собой вытянутые вдоль коробки, длиной около 200 метров и высотой около 30 метров. Перед развалом СССР в Балхаше-9 было начато строительство принципиально новой РЛС с ФАР (фазированной антенной решеткой), чуда техники того времени, которое в эпоху экс-СССР было расхищено мародерами с попустительства военных. «Дарьял» состоит из двух позиций, передающей и приемной. Передатчик состоит из 1 260 модулей, каждый их которых включает в себя модулятор, усилитель мощности и дипольный вибратор. Модули имеют размеры 0,7Х0,7Х5 метров и устанавливаются в сотовую конструкцию, образующую антенное полотно с помощью хитроумной системы подъемников и транспортных механизмов. С помощью этих же механизмов модули можно извлекать из ФАР и доставлять в техзону на нижние этажи для ремонта и обслуживания. Приемник построен схожим образом из 4 000 модулей, но приемные модули оснащены крест-вибраторами, т. е. каждый модуль может принимать вертикально и горизонтально поляризованные сигналы, приемные тракты различных поляризаций в каждом модуле самостоятельные. Приемо-передатчики всех РЛС в Балхаше-9 были построены на ЭВП (электровакуумных приборах – лампах). После развала СССР все же появилась твердотельная РЛС СПРН «Волга», построенная в единичном экземпляре. «Волга» стала основой для современных «Воронежей», один из которых уже введен под Санкт-Петербургом вместо взорванного прибалтами «Дарьяла» в Скрунде, а второй строится под Армавиром для замещения украинских «Днепров» в Мукачево и Севастополе. Информация с Балхаша-9, как и вся информация с узлов СПРН, передается на КП в Солнечногорске и Коломне, где и обрабатывается. В силу наступления эры полупроводников и проблем политического толка годы Балхаша-9 сочтены, как ни прекрасно это место, с которого всякие ракетоопасные Индии-Пакестаны-Китаи-прочие как на ладони...

Балхаш-9 (2008 год)

Едем по алма-атинской трассе в сторону г. Балхаш. Проезжаем Сары-Шаган и, чтоб сэкономить время, т. к. темнеет, решаем выехать на позицию балхашского «Дарьяла» напрямик. Поворачиваем направо, к горушкам. И по колеям, прокатанным, понятное дело, кем, выезжаем прямо к передатчику. «Дарьял» не так давно официально передали казахам, а они провели тендер на его демонтаж, вполне официально. Т. е. работающие тут сейчас люди не являются мародерами, а действительно демонтажники. О начале конца балхашского «Дарьяла» можно почитать тут http://safiullin.livejournal.com/710.html.

Выезжаем на бетонку и едем к приемнику. Приемник начали дербанить первым, и, несмотря на 10 лет дестроя, он все еще похож на приемник.

Подстанция, питающая комплекс, почти уничтожена, сняты все трансформаторы, кроме одного. Этот последний необходим для обеспечения демонтирующих «Дарьял» граждан электричеством. Ради этого держат под питанием 110 кВ ЛЭП. Интересно, кто за это платит? Едем к городку. Вот единственное, что тут работает – Центр-5, РЛС «Днепр». Ее, говорят, даже периодически пошаманивают специально прибывающие из РФ промышленники.

Выезжаем опять на алма-атинку, уже через парадный въезд в Балхаш-9, по бетонке. Наш путь лежит домой. Едем в гражданский Балхаш, без цифр. У «ШНивы» перегорела лампочка ближнего света в левой фаре, и надо до темноты постараться ее купить и поставить. Подъезжаем к развилке на Караганду и в город. На ней расположены несколько магазинов запчастей и кафешек. Запчасти в большинстве грузовые, но в одном магазине находим-таки лампочку Н7. Просят 800 тенге за китайский «Маяк». Такая в Москве стоит 45 рублей, но приходится согласиться на грабительскую цену, в темноте ехать с одной фарой не комильфо, а слепить встречных дальним не комильфо тем более. Ставим, едем. Видим полицаев. Но они даже не смотрят на нас – им, наверно, хватает дальнобоев...

Кзыл-Орда выработала у нас привычку при виде полицая делать «Ку» и заранее доставать из кармана «КЦ», как у героев «Кин-Дза-Дзы», когда они, уже оказавшись на Земле, начинают приседать, увидев трактор с желтой мигалкой. Эта привычка осталась у нас до конца Казахстана. Но в северо-восточном Казахстане с коррупцией дело обстоит получше, чем в прочих его местах, и до выезда вредную привычку мы почти изжили.

Балхаш – Кустанай

Едем на Караганду. Дорога отличная. Да и как дорога между старой и новой столицами может быть плохой, «Мерсы» чиновников не могут ездить по колдобинам, клиренс маловат. Уже ночью проезжаем через Караганду. Сразу видно – большой город, освещенная широкая автострада, идущая через его центр, ночные клубы, надписей на русском больше, чем на казахском. Памятуя приключения в Кзыл-Дыре, проезжаем Караганду без остановок и держим путь на Астану. Не доезжая Астаны, останавливаемся на обочине и ночуем. Утром перед въездом в Астану находим мойку. В столице очень грязная машина может быть поводом для полицаев лишний раз прицепиться. Моют за 1 200 тенге (250 рублей), причем, весьма долго и тщательно. Теперь мы готовы к въезду в самый совершенный город Казахстана. Астана в центре ничем не отличается от, скажем, Москвы – трафик, магазины, дома с горячей и холодной водой.

Есть даже небоскребы и золотые башни. На фотографии – министерство сельского хозяйства республики Казахстан.

Мы походили по центру Астаны часа два, невкусно и дорого поели в кафешке и двинулись дальше, в сторону Кустаная. Как только выехали из города, почти сразу же дорога испортилась. Ее постигла распространенная и в России техногенная катастрофа, именуемая «ремонт дороги». Только в России дорогу ремонтируют участками по 200-500 метров, и объезжать приходится небольшими кусочками, а в Казахстане нам приходилось делать объезды по 10-15 км через населенные пункты. Хорошо, что на этой дороге достаточно оживленный трафик, и все, что нужно – это просто ехать за грузовиками. По сути, строится новая магистраль из России на Астану.

Местами уже проложено отличное новое шоссе. Ближе к вечеру на очередном повороте решили подкрепиться, подъехали к придорожной кафеси и заказали шашлык и салат. Едва мы расположились на стульчиках перед кафе, пустынное место начало резко меняться. Сначала с диким скрежетом к кафешке подъехал раздолбанный и ржавый 412-й «Москвич». Потом с другой стороны появились еще какие-то люди на таких же раздолбанных иномарках. Приехал автокран «Ивановец». Люди стали зачем-то кучковаться и что-то оживленно обсуждать. Апофеозом было появление полисмена с автоматом Калашникова наперевес, до этого у полицаев мы не замечали даже пистолетов. Всего за какие-то 30 минут местность превратилась в муравейник. Помня Кзыл-Орду, мы все проявления активности воспринимали как опасные, враждебные нам или, как минимум, грозящие потерей денег. Давясь шашлыком, мы гадали: к нам сейчас подойдут или когда мы сядем и поедем. В итоге, когда мы поехали, никто нами не заинтересовался. Может, сбежал особо опасный казахский рецидивист, стали перекрывать дороги? Кто знает? Дальше дорога была довольно скучна и однообразна. Заночевали мы на повороте на Кустанай, на трассе рядом с заправкой в десяти километрах от города. Утром, не заезжая в Кустанай, поехали в направлении Троицка. Пейзаж по сторонам земледельческий. Трубы, кабель и НУПы нигде не выкапывают. Через каждые несколько километров стоят огромные элеваторы. Поля засеяны. Удивительно, но, похоже, главная житница СССР не умерла, став житницей суверенного Казахстана.

Не заезжая в Троицк, едем в сторону пограничного перехода «Кайрак». Перед переходом большая очередь из грузовиков, автобусов и легковушек.

Для легковых отдельная очередь, поэтому мы стояли, наверное, всего часа полтора. Казахскую таможню проходим за полчаса. Долго, не менее часа стоим на нейтральной полосе перед Российской. На нашей таможне начинается самое интересное. Нас заставляют вынимать из машины весь багаж и нести его на просвечивание рентгеном в здание погранпункта, где мы попутно проходим паспортный контроль. Учитывая количество вещей в машинах, это весьма нелегкая процедура, занимающая минут сорок. Потом к выпотрошенным машинам подходит пограничник и умело смотрит специальным зеркальцем под порогами, под сиденьями и в бардачках. Обшмонав по полной, нас, наконец, впустили на Родину.

Челябинск – Уфа – Казань – Москва

Километрах в двух от погранперехода рядом со знаком «Обгон запрещен» затаились сотрудники ДПС. Они умело использовали психологический эффект таможни – после таких досмотров людям хочется как можно быстрее бежать от таможни и пограничников и обгонять всех и вся, невзирая на знаки. Но мы не нарушили. Не заезжая в город суровых мужиков в чугунных трусах и первого в мире фрезеровщика-гея, мы повернули на запад, в сторону Уфы. Через примерно 100 километров дорога пошла через Уральские горы.

Часов в 10 вечера мы достигли большого торжища у дороги, где проезжающим предлагали уральские сувениры, сделанные самозваными Данилами-мастерами из всякого отстоя, бинокли производства казанского оптико-механического завода и Китая и радиостанции MIDLAND на LPD диапазон. Цены на все просто безбожные. Например, пара Мидландов-225 стоила 4 500 рублей при цене в Москве 2 000 рублей. Так как экипаж ШНивоводов биноклем обеспечен не был, бинокли нас заинтересовали. Но учитывая ценовую политику уральских торговцев и помня, что Казань нам по пути, мы решили бинокль здесь не покупать и приобрести его прямо на самом предприятии. При этом какая-то бабка упорно пыталась всучить Аше бинокль, уверяя, что завод уже давно не работает и ничего не выпускает, а бинокль так дорог, потому как редкость и долго хранился в спецзапасниках. Как оказалось впоследствии, завод работает, правда, находится он, как и положено секретному военному заводу, на самой окраине Казани в лесополосе, и на его поиски мы потратили часа два. Причем, ни один житель Казани, опрошенный нами в процессе поисков, не знал его адреса и давал только примерное местоположение. Но труды пропали даром. Пока шли поиски, заводской «Пункт по работе с заказчиками», как называется магазин при заводе, уже закрылся. Бинокль по выгодной цене нам не обломился. Заночевали у кафешки на трассе, с утра проснулись, попили чаю, проехали Уфу и въехали в Татарстан. В Татарстане вдоль всех дорог стоят вот такие штуки и повсюду висят лозунги типа «З миллиарда тонн нефти добыты на благо народа Татарстана». Благ для народа мы не разглядели, но что нефти добыто дофигища – несомненно. Качалки стоят через каждый километр, а иногда их на этом километре и по несколько штук.

К ночи доехали до Нижнего Новгорода. Проскочили его с ходу, чтоб днем не попасть в пробку и остановились на ночлег. Утром, как всегда проснулись, попили в кафешке чаю и двинулись. Собирались в Гусь-Хрустальном купить стеклянных статуэток, но почему-то ими перестали торговать вдоль дороги, не купили. К середине дня были в Москве. Наше большое казахстанское путешествие завершилось.

Краткая общая информация об экспедиции

Дата и время поездки: 12.07.08 – 24.07.08.

Общая длинна маршрута: около 8 000 км, из них по Казахстану – около 5 000 км, из них по полному бездорожью около 600 км.

Время в пути: около 300 часов, 12,5 суток.

Средний проходимый путь за день: 640 км/сутки.

Состав экспедиции и матчасть: написатель сего опуса и его младший брат на «Pajero Sport» 2.5TD, Asha также с младшим братом на «ШНиве». Машины стандартные, не лифтованные, не на мудовой резине, хайджеков и лебедок нет, из внедорожного спецснаряжения только лопаты и тросы с шаклами.

Нитка маршрута: Москва, Рязань, Пенза, Сызрань, Тольятти, Самара, Оренбург, Актюбинск (Актобэ), Алга, Эмба, Эмба-5 (Жем), Мугоджарская, Челкар (Шелкар), Саксаульский, Аральск, Аральск-5, Аральск-6, Байконур, Джусалы, Кзыл-Орда, Чиили, Янакурган (Жанакорган), Туркестан, Ачисай, Чулаккурган, Кумкент, Бакайдам, Тогускен, Ушарал, Уюк, Кенес, Уланбель, пустыня Бетпак-Дала, Приозерск, Балхаш-9, Караганда, Астана, Кустанай, Челябинск, Златоуст, Уфа, Бугульма, Альметьевск, Чебоксары, Казань, Нижний Новгород, Владимир, Москва.

Необходимые документы для въезда и передвижения в Казахстане:загранпаспорт или российский паспорт, техпаспорт автомобиля, права, талон техосмотра, казахское ОСАГО на машину на весь срок пребывания (оформляется прямо на таможне: на 2 недели 2 000 тенге), обязательство не совершать продажу автомобиля на территории Казахстана (оформляется прямо на таможне – 200 тенге), регистрация по месту пребывания в Казахстане (оформляется в ОВД населенного пункта Казахстана в течение 5 суток с даты въезда). За пребывание на территории Казахстана более 5 суток без регистрации предусмотрена ответственность в размере около 800 баксов США по курсу в тенге.

Желающие отписать нам могут сделать это на rl3au (псина) mail.ru и asha77 (псина) gmail.com.